Жизнь, какая бы ни была, есть благо, выше которого нет никакого.
Лев Николаевич Толстой
Он сидел на краю моста, по которому проносились машины и смотрел вниз, раскачивая бутылкой пива, из которой неспеша делал небольшие глотки. Внизу по многочисленным рельсам с грохотом проезжали поезда, то пассажирские, то грузовые, то просто локомотивы проезжал. Справа, внизу, рядом с вокзалом располагался частный сектор, возле которого была помойка, в ней копошились бомжи, человек пять-шесть.
– Видимо, ищут жратву, – подумал он. – Что им там еще искать.
Стояла поздняя осень и погода была достаточно холодная, ветренная, ледяной ветер обдавал со всех сторон. Снега как такового не было, разве что совсем немного, такого, поверхностного, в виде крошек. Маленькие, маленькие снежинки летали в воздухе, периодически гоняемые морозным ветром то в одну, то в другую сторону. Неприятные ощущения, когда эти крошки бьют тебя по лицу и залетают запазуху. Глядя на копающихся в помойке бомжей, он подумал, что вроде бы у этих ребят жизнь еще хуже, чем у него, этим он хотел немного успокоиться. Он знал, что зимой бомжи мрут, как мухи. Зимовать им особо не где, не в каждый колодец или подвал можно забраться. Со жратвой не очень, никаких яблок, ничего такого нет, только то, что в помойке. Лекарств у них нет, разумеется. Заболеешь вот так и все, кто тебя будет лечить, помрешь на хрен. Или замерзнешь где-нибудь на морозе, не найдя ночлега. Или так напьешься паленки, что либо отравишься, либо опять-таки, где-нибудь завалишься пьяный и замерзнешь на фиг. Зима – хреновое время для бомжей.
Но возвращая мысли к себе, к своей жизни он опять начинал чувствовать себя хреново. У него жизнь ненамного лучше, чем у бомжей. С работы уволили, да еще и унизив, назвав бездарью и вором, не выдав зарплату за последние полмесяца, хотя он ничего не крал и работал каждый день, с одним выходным в месяц. Начальник у него – редкостный козел. Такие любят унижать работников, по делу и без дела. А еще любят их выгонять, таким образом какие-то свои комплексы компенсируя. В съемном жилье, где он жил, завелись чертовы клопы, неизвестно откуда взявшиеся. Но кажется, от алкашей снизу, судя по возмущениям соседей, к которым эта нечисть также пролезла. И хрен их чем выведешь, живучие они заразы. Если с полчищами тараканов ему еще удавалось бороться, периодически вытравливая их всех на корню, то клопы ни в какую не хотели дохнуть. И грызли его безбожно.
Но это конечно, все ерунда, которая расстраивала, но не прибивала к земле наглухо. Самое тяжелое для него было – это уход жены. Назвав его неудачником, принизив многие его мужские качества, тем самым породив у него кучу комплексов и вызвав депрессию, она собрала вещи и свалила в тот же день, когда он сообщил ей неприятную новость о работе. Хлопнула дверью и ушла, словно и не было у них нескольких лет, как ему казалось, в целом счастливой жизни. Неужели все дело в его увольнении? Да если бы она его поддержала, он бы мигом нашел новое место. Что он, дурак что ли. Но нет, сразу бежать, как крыса с тонущего корабля. Он чувствовал себя настолько хреново от этого, что сил не было ни на что. Попивая пиво, он думал, что у него два пути в жизни – или вниз направо, к бомжам, в помойку, или вниз прямо, на рельсы, этакий свободный полет, с ярким впечатляющим мгновением напоследок. Работы нет, денег нет, за жилье платить нечем, либо бомжуй, либо вниз. И пусть поезд наматывает твои кишки на колеса, твоя жизнь один хрен ничего не стоит.
Проносившиеся по мосту машины создавали впечатление, что он чудовищно одинок в этом жестоком мире. Никому нет до него дела. Вот сидит чувак на краю моста, с пивом, смотрит вниз и никто не остановится, не подойдет, не спросит, что с ним происходит, что он тут делает, могут ли ему чем-то помочь. Люди эгоистичны, каждый думает только о себе, а на ближнего насрать. Всем было на него насрать, в том числе и ему самому.
– Ну и что же с тобой происходит? – услышал он голос сзади и аж вздрогнул от неожиданности. – Что ты тут делаешь? – повторил мужской голос. Он даже не успел обернуться, как мужчина в черном пальто перелез через ограду моста и уселся рядом с ним слева. Он смотрел на него и не отводя глаз сказал: – И чем бы ты хотел, чтобы тебе помогли?
– Ну, я не знаю, – растерянно ответил он. А ты, вообще кто? – спросил он мужчину, у которого были светлые голубые глаза, даже чуть ли не светящиеся голубизной, а из-под шапки торчали белые кудри.
– Твой ангел хранитель, вроде как, – улыбаясь ответил мужчина, продолжая смотреть ему в глаза.
– Ангел хранитель, – сказал с ухмылкой он и посмотрел на свое пиво.
– Да, он самый. Вписался я когда-то за твою душу. Подумал, было бы здорово такого хорошенького младенца охранять и вести по жизни. Отличная судьба намечается. А что, родители нормальные, адекватные, добрые. Сколько они всего в тебя вложили. Хоть и небогато жили, а ведь старались для тебя, чтобы ты ни в чем не нуждался. Да и сам ты, вроде нормальный чел, не считай школьных и студенческих пьянок, в общем-то, вел здоровый образ жизни, не бухал постоянно, всерьез не курил. Даже что-то читал иногда, как интеллигентный человек. Ты всегда был перспективным. Кто же мог подумать, что ты вот так здесь окажешься и будешь сидеть с бутылкой мочи в руках, и думать о том, о чем ты думаешь.
– Да никто не мог. Я сам не мог. Но что случилось, то случилось. А если ты ангел, хранитель или так тебя, где твои крылья, где белое одеяние? Или ты так, поболтать ко мне залез и даже денег попросить?
– Ну, денег-то у тебя нет, это я знаю. Учитывая твое транжирство и потерю тобой работы, с тебя и клока шерсти не возьмешь. А что до крыльев и белого одеяния, то думаю, это как-то неуместно в данной ситуации. Ты и так тут с пивом выглядишь странно, а еще я рядом с крыльями и в белом сяду, как это будет выглядеть? Обоих нас загребут, сам знаешь куда. Хотя, для тебя такой расклад был бы лучше, чем то, что ты задумал.
– Да всем плевать. Всем на все и на всех плевать. Видишь, вон, все едут по своим делам, никому ни до кого нет дела.
– Дело-то есть. Но прежде всего тебе самому должно быть дело до себя. Ты сам должен себя ценить, тогда и другие ценить будут. Таковые правила жизни. Жизнь надо любить – это главное.
– Значит, ты решил мне помочь? Раз так философствуешь. А почему раньше я тебя не видел?
– Раньше ты сам мог о себе позаботиться, а я всегда был рядом. И всегда помогал по мелочи. Там подскажу, тут направлю. Но в жизнь твою я вмешиваться основательно не могу. Она твоя. Она для того тебе и дана, чтобы ты в ней рулили. А теперь вот, да, ты меня подводишь, своими дурными намерениями. Я, как представитель Бога, выступаю за жизнь. А ты сейчас посматриваешь в сторону тьмы, думая о смерти.
– Мне ничего другого не остается. Я в тупике. Ну, ты знаешь, раз всегда рядом был, с работы меня выгнали, причем, как собаку, унизив, оскорбив, зачмырив. Жена кинула, а я ее любил, пусть и не так безумно, как в фильмах показывают, но любил. А дома меня клопы жрут, словно дают понять, что пора мне валить из этого мира.
– Странное у тебя какое-то видение твоей ситуации, слишком уж узкое. Такие аргументы привел, пытаясь оправдать отказ от самого ценного, что у тебя есть – жизни. Особенно с клопами смешно выглядит. Хотя, я понимаю, это капля на весах твоего разочарования, но все же. Как можно не видеть блага в том, что с тобой происходит? Работа твоя была – это же полное дерьмо. Разве не так?
– Так.
– Ты там гнил, ты не развивался на ней вообще. Все твое развитие еще полгода назад закончилось, когда ты последние нюансы этой работы усвоил. Это место тебе не подходило изначально. А со временем превратилось в твою могилу, в которой ты заживо был похоронен, причем самим собой же. И начальник сделал единственное хорошее для тебя дело – уволил тебя на фиг. Считай, освободил тебя от этой беды. Ты сам должен был уйти, но тебе же эту проклятую стабильность подавай, спокойствие, определенность, ты решил жить привычками, чтобы проспать, а не прожить всю жизнь. Вокруг тебя столько возможностей, у тебя такой потенциал, а ты предпочитал сидеть на цепи и за маленькую кость вставать на задние лапки по первой команде. И так всю жизнь. Разве ты этого достоин? Разве это жизнь? Да эта работа – прокладка для юнцов. Пришел, освоился, получил опыт и уходишь, куда получше, в нормальное место. Это как публичный сортир, в него можно зайти, поссать, но не оставаться в нем жить. Тебя уволили, чтобы ты шел дальше по жизни, а не гнил в этом болоте. Понял? Неужели ты думаешь, что твой тупой начальник ведал, что творил, увольняя тебя?
– Хочешь сказать, это судьба? Или как там, проведение Божие?
– Именно.
– Но меня из-за этого проведению жена кинула.
– Опять ты узко смотришь на ситуацию. С чего ты взял, что дело в твоем увольнении?
– Ну… она так сказала.
– Но разве можно верить тому, что говорят бабы, особенно, когда уходят? Да они что только не выдумают, чтобы себя оправдать, а мужчину выставить виноватым. Уж что-что, а брехать они в таких случаях умеют. Это их сучья натура такая. Она бы от тебя все равно ушла, она давно этого хотела. Ты лишь помог ей сделать это относительно красиво, вроде как по твоей вине все произошло, она жертва, ты виновник. Ты дал ей повод тебя обвинить в вашем расставании. Можно сказать, помог ей сохранить лицо. Не она предатель, а ты неудачник. Так ведь удобнее для нее, не так ли?
– В общем, да. А откуда ты знаешь, что она давно хотела уйти?
– Я вижу больше, чем ты, мне, знаешь ли, свысока виднее. Ты разве не замечал, что ее поведение в последнее время изменилось, она стала холоднее и безразличнее к тебе?
– Замечал. Но я как-то не придал этому значение. А что… у нее кто-то… там… да?
– Ну… да. Но не надо об этом думать, не сейчас. Ты пойми главное, твоя жена, это не лучший вариант для тебя. Да и вообще для кого бы то ни было. Она слабовата на передок, с нравственностью и умом у нее не очень. Это такой, проходной вариант.
– Но я на ней женился.
– Я не знаю, зачем ты это сделал. Зачем? Трахаться хотел, нашел себе удобную теплую дырку? Или скучно было, а тут хоть кто-то есть? Или, тебе было все равно, надо было забыть прошлое?
– Я хотел нормальной жизни. Она вроде тоже. Вот и поженились. Что тут непонятного. Уж тебе ли не знать, что я не гулялка, не тусовщик, я обычный человек, дом-работа-дом-работа. Мне и жена нужна была такая, чтобы тыл закрывать. Она и казалась такой.
– Именно, что казалась. Но она не такая нормальная, чтобы нормальной жизнью жить. И потусоваться она любила, любит, и выпить, и пофлиртовать, как получится, где получится, с кем получится. Скромняшку она из себя строила, но в действительности… Короче, не вариант она для тебя, понимаешь? С такой можно провести время, можно потребность свою удовлетворить, но чтобы в радости в горе, до гробовой доски, чтоб она за тобой в огонь и в воду, как жена декабриста, это не про нее. Со временем ты бы и сам от нее отказался, ты просто понял бы, что она не тянет нормальную жизнь. Благодари Бога, что у вас детей нет, иначе ты бы замудохался совсем. Из нее та еще мамаша.
– Что ж, раз так, может я и приму это. Надо подумать.
– Примешь. Ты же не глупый. Видишь, у тебя сплошная Божья благодать во всем, перед тобой новая жизнь открывается, а ты тут удумал прекратить это интересное кино, в самом, так сказать, интересном месте. Ах, да, о клопах, о «самом главном». Подумай об этом явлении с точки зрения смысла. Не зря же Бог их клепал для этого мира. Во-первых, они омолаживают твой организм, высасывая у тебя кровь, подобно лечебным пиявкам. Есть специальные практики кровопускания для обретения сил и омоложения организма, старая кровь уходит, новая появляется. А тут естественная процедура.
– Не смешно, даже если правда. Я из-за них не высыпаюсь.
– Ну тогда налови и как можно больше, оглуши, наколи на иголки и жги их, ну там, свечкой или зажигалкой. Потом опаленные трупики на какие-нибудь крышки выложи и разложи по комнате. Должны уйти.
– А если не уйдут?
– Вызывай специалистов, пусть травят. А пока денег нет, обмотай пищевой пленкой кровать и спи так, они к тебе не подлезут, не смогут. Слушай, ну ты что, бытовые вопросы со мной решать собрался? Может тебя научить лампочку менять?
– Ладно, ладно, извини. Что-то я увлекся бытовухой. Все это мелочи, суета-сует.
– Суета-то суета, но раз пришел в этот мир, уж посуетись, будь любезен. Остыть всегда успеешь. Потом, в ином мире, иной опыт получишь. Но чтобы этот мир иной был нормальным, вон туда, на рельсы, тебе нельзя. Самоубийц в нормальные места не принимают. Ведь самый страшный грех – это самому отказаться от такого ценного Божьего дара, как жизнь. Это как плюнуть Богу в лицо. Он дал тебе жизнь, пожертвовав для этого часть своей души, а ты это растоптал, отказавшись от жизни добровольно. Будешь получать за это вразумляющий опыт в ином месте, и там тебе не понравится, поверь.
– Вообще-то я и в Бога-то не особо верю.
– Да, понимаю, рационалист ты, типа. Современный весь такой, оцифрованный, прагматичный, тебе факты подавай, измеримые вещи, научно все доказывай. Какой уж для тебя Бог будет реальным, если ты Его не щупал. Это же только для бабушек утешение, вера в Бога. И в ангелов ты не веришь, а я вот тут перед тобой нарисовался и хрен меня сотрешь. Ну не веришь, не верь. Никто не заставляет. Тогда постарайся понять, что Бог есть такое. Раз умный, то думай, а не верь, чтобы знать, а не верить. А пока…
Ангел залез рукой во внутренний карман пальто и достал оттуда устройство.
– Вот тебе книга электронная, с несколькими книгами на борту, там не много. Всего четыре.
Он взял у ангела из рук устройство и внимательно его смотрел.
– И что мне с ней делать?
– Ну а ты как думаешь, читать конечно.
– Но у нее экран разбит.
– Ничего страшного. Это лишь треть экрана. Две трети целы. Будешь читать в режиме свитка и все будет нормально, никакая информация мимо не проскочит. Сверху читай. Другого не было, извини, я вон, в той помойке его нашел.
Ангел указал рукой на помойку внизу, справа, в которой еще рылись пару бомжей.
– В помойке? – удивленно спросил он.
– Ну, да. А где еще?
– Я думал, у тебя возможности, волшебство творишь и можешь вещи добывать разные.
– Ты как-то все не так думаешь. Все у тебя вокруг халявы крутится. Волшебство, вещи добывать просто так. Я не джин, а твой спаситель. Я добыл то, что смог добыть, что у тебя под ногами было, что доступно всем. Бомжи это устройство не трогали, им еда нужна, а я взял. Что добру пропадать, устройство рабочее. Но вот книги, их мне пришлось для тебя уже приобрести за средства. Тут тоже никой халявы, я для этого заработал нужные деньги – раздавая листовки в людных местах. Знаешь, есть такая подработка, для тех, кто не хочет с голоду подыхать и в помойке рыться. Или чтобы на улице не оказаться за неуплату за жилье. Тебе этот заработок тоже доступен, между прочим. Всем доступен. Я заработал, зашел в сеть, нашел сайты с информацией и купил книги, заплатив людям за их полезный труд. Загрузил их на это устройство и принес тебе. Все. Это все, что тебе нужно, чтобы начать новую жизнь. Так сказать, заново родиться. И никакой халявы. Для того тебе жизнь и дана, чтобы ты все добывал в ней трудом. Труд придает жизни смысл. А была бы одна халява повсюду, тогда и жить было бы незачем. Читай книги, чтение всегда было спасением.
– Что за книги?
– Разберешься. Они тебе помогут. Там их всего четыре. Две по заработку денег, одна философская и еще одна религиозная. Две по заработку, по деньгам, помогут тебе на правильный путь встать и заработать много денег. Вернее, достаточно, чтобы нормально жить. И правильно жить, не на козлов всяких работая. Другая научит шире смотреть на мир, чтобы вот такого больше не было, как сейчас у нас с тобой здесь. Ну а религиозная книга научит тебя, если не верить, то понимать Бога, чтобы ты Ему доверял и видел благо в том, в чем сейчас видишь трагедию. Ты станешь другим человеком. Тебе это понравится.
– Спасибо, конечно.
– Спасибо на хлеб не намажешь, но мне хлеб и не нужен. Книги стоили денег, – улыбнувшись сказал ангел, — их авторы потратили немало сил и времени, чтобы собрать все эти знания, годами создававшиеся и представить их в понятном даже одноклеточной амебе виде. Отблагодаришь потом, когда придет время. Не за устройство и даже не за книги, а за само наставление. За то, что тебя отвели от беды и обратили твое внимание на нужные вещи. Отдашь то, что сам получил. Только и всего.
– А как? Как отдам, как узнаю? Как пойму?
– Ты поймешь. Все поймешь. Не переживай на этот счет. Запомни, мне ничего не нужно, кроме того, чтобы ты жил. А в этом мире, кому нужно, ты увидишь. Все, давай, мне пора. Я вижу по твоим глазам, что работу свою сделал. Не усни тут.
Ангел быстро спрыгнул с моста, его пальто расстегнулось и из него быстро развернулись широкие и былые как снег крылья, он взмахнул ими и исчез под мостом.
– Офигеть, – подумал он.
Вдруг он почувствовал на своем плече чью-то руку. Он очнулся и посмотрел на человека, стоявшего рядом с ним.
– Не спи, замерзнешь, братишка, – сказал ему улыбаясь бомж. Лицо у него было грязное, одежда рваная и кажется, от него не очень хорошо пахло.
– А, да, – ответил он, чувствуя, что у него трещит голова.
– Смотрю, сидишь тут, мерзнешь, да еще и заснул. А так ведь и упасть можно. Думаю, надо подойти, узнать, все ли в порядке, может чем помочь надо, – доброжелательно сказал бомж.
– Да нет, нет, ничего не надо, спасибо.
– Ну ладно, как знаешь. Тогда, вот, возьми, – бомж протянул ему электронную книгу. – Она малость треснутая внизу, но вроде работает. Вдруг тебе пригодится. Люди зажрались совсем, хорошие вещи на помойку выбрасывают.
– Спасибо, – удивленно протянул он, глядя бомжу в глаза, которые были не фига не голубыми, а черными, как смоль.
– Скажи, а ты это допивать будешь? – спросил бомж, указывая на стоящую рядом недопитую бутылку пива.
– А, это, нет, нет, бери, пей, мне не нужно. Но кажется, от нее башка болит. Дрянь дешевая, со спиртом. И еще кумарит, небось димедрола накидали в нее целую тонну.
– Ничего, не страшно. Спасибо! – радостно ответил бомж, взял бутылку и полез под куда-то под мост.
Он встал, отряхнулся и пошел домой. Придя домой, он поднял старый диван, где сразу обнаружил гнездо с клопами, поймал несколько крупных экземпляров, наколол их на иголку и поджарил зажигалкой. Потом счистил трупики в пластмассовую кружечку и поставил ее под диван. А место их обитания обдал кипятком из чайника.
Скудно перекусив тем, что было в доме, он улегся на диван, протер полотенцем устройство, после чего включил его. Экран электронной книги показывал две трети в самом верху, остальная часть была разбита и вокруг трещин имелись черные линии и пятна. Можно было поворачивать постоянно экран, чтобы читать весь текст или просто всегда только наверху его читать, переведя чтение в режим свитка. Он посмотрел на книги и каким-то образом определил, с каких ему следует начать свое познание нового.
– Так, «Золотые законы торговли», а эта «Самый богатый человек в стране», что же, посмотрим.
Так получилось, что читать книги он стал каким-то особенным образом, как раньше никогда не получалось. Когда у него возникали какие-то мысли, требующие пояснения, он интуитивно понимал, где их в книге искать. Сначала он подумал, да какая к черту торговля, терпеть не могу всех этих торгашей, все эти продажи противные, всех этих барыг, все это не мое. И тут же ему пришла мысль, где в книге найти мысли по этому поводу. На нужной странице было сказано, что нечего брезговать – торговля, это основа любого бизнеса, благородное дело, очень непростое и чертовски перспективное, так что, не выезживайся и изучай. Торговать – не грабить и не говно в ступе месить. Это значит вести переговоры, сделки заключать, иными способами доносить до людей информацию и побуждать их к сотрудничеству. И так по всем моментам. Он не читал книгу, он общался с ней. На любые вопросы, на любые сомнения книга отвечала, когда он интуитивно находил в ней нужную информацию.
Он узнал из книг несколько историй, которые помогли ему определиться, чем дальше заниматься. Узнал, как вести переговоры, как договариваться с людьми, как заключать сделки. Не прошло и полугода, как у него появилась своя фирма, которая заключала сделки на миллионы каждый месяц. После, в течение последующих шести месяцев он прочитал еще две книги – философскую и религиозную, которые также имелись на устройстве. По привычке, он продолжал использовать именно это устройство с треснутым экраном вместо того, чтобы купить новое и перекачать на него эти книги.
А еще через год, он ехал в своем мерседесе последней модели по городу на очередную многомиллионную сделку.
– Зачем ты возишь с собой это поломанное старье? – спросила его сидящая на соседнем сиденье роскошная блондинка с большими буферами и идеальной, как у куклы кожей.
– Это устройство для меня многое значит, – улыбнувшись ей, ответил он. – Когда-то оно спасло мне жизнь и помогло добиться всего того, что я сейчас имею. Бизнес, деньги, большой дом, преданная и честная жена, дети, ну и ты, конечно. Все вышло из этого устройства. Но главное, это моя вера в себя и любовь к жизни. Подумать только, через месяц, после получения этого устройства, я встретил свою будущую жену в приличном месте, которая через две недели переехала ко мне, а через месяц забеременела, а через девять месяцев родилась двойня. Двойня! Чтоб меня. Через два месяца после знакомства с ней, я познакомился с тобой и ты поддержала мой проект, профинансировала мое начинание. Еще через три месяца я начал зарабатывать в месяц больше, чем заработал за всю предыдущую жизнь. Потом мы с моей беременной женой заключаем брак и покупаем новый большой дом в престижном районе. И вот сейчас мы с тобой будем вести переговоры о слиянии с крупной компанией, после которой я выйду на совершенно новый уровень. И все это за год! Это ли не чудо. Если бы не эта книга, не было бы ничего этого. Не было бы и меня.
– Это как это? – не поняла блондинка.
– Да ты не забивай голову. Считай, что это счастливый талисман или что-то в этом роде.
– Но я хочу понять, я не глупая! – возмутилась блондинка.
– Я знаю, что ты не глупая. Поэтому ты и являешься моим деловым партнером, не так ли? Ты разглядела во мне потенциал, когда я еще только вставал на ноги. Начала работать со мной, когда я был никем.
– Ты был тогда достаточно убедителен.
– Ну так, книги меня научили быть таким. А у тебя хватило ума понять меня. Глупые женины так не поступают. Им все готовенькое подавай, прынца состоявшегося. Поэтому они вообще ничего не получают, остаются часто у разбитого корыта, по крайней мере, большая часть из них.
– Согласна.
– Стой! – вдруг неожиданно крикнул он, проезжая по мосту.
– Что такое? – взволнованно ответила блондинка.
– Подожди! Я сейчас.
Он остановил машину прямо на мосту, включив аварийку, взял электронную книгу, сунул ее в карман своего дорогого английского черного пальто и убедившись, что нет машин, быстро вышел из машины и пошел к краю моста. Там он перелез через ограждение и посмотрев вниз сказал:
– Подумать только, год прошел, почти день в день.
А потом подошел к сидящему на краю мужчине с бутылкой пива в руках и спросил:
– Ну что, братишка, что у тебя случилось? Может я чем помогу?
– Не знаю, – вяло ответил мужчина, отхлебнув пива и поставив бутылку рядом с собой. – А ты, собственно, кто такой?
– Я? Ну, давай будем считать, что я твой ангел хранитель.
– Да? Ангел, значит. А крылья где?
– Под пальто.
– Ясно.
– Не угостишь пивком?
– Да не вопрос. Хлебай.
– Спасибо. А теперь расскажи мне свою историю.
– А зачем тебе?
– Затем, что мне не наплевать.
– Да? А я думал, всем насрать. Едут все туда-сюда и никому нет дела в этом безбожном мире до человека, сидящего на краю моста.
– Видимо, не такой уж он и безбожный, этот мир.
– Видимо. Ладно, расскажу, раз спрашиваешь.
Через полчаса, когда они закончили общаться, он встал и отправился к своей машине. Открыв дверь в машину, он услышал крик мужчины, перелезавшего через огражение:
– А как ее читать-то, она же треснутая вся?
– Две трети экрана работают нормально! – крикнул он в ответ. – Поворачивай экран или в режиме свитка читай, ¬– уточнил он и сел в машину.
– Ты там что, уснул что ли!? – недовольным тоном спросил блондинка. – На встречу опоздаем.
– Год назад, да, уснул, – спокойно ответил он.
– Кто этот человек?
– Вероятно, мой будущий деловой партнер, – ответил он, медленно трогаясь и глядя в боковое зеркало. – Я вернул то, что было дано мне.
Двигаясь по мосту, он случайно посмотрел в зеркало заднего вида и увидел в нем одобрительно улыбающееся лицо ангела хранителя, пришедшего к нему год назад, то ли во сне, то ли наяву. Он резко обернулся, но на заднем сиденье никого не было.
– Я вернул то, что было дано мне, – спокойным, умиротворительным тоном повторил он и продолжил движение в свое, еще более светлое будущее.
Ну пустить свой шанс – это значит не потеряй жизнь, не просри ее, не совершай глупостей, которые могут привести к ее потери. Жизнь – это самое ценное, самое важное, что есть у человека и за что надо держаться всеми силами, несмотря ни на что. Нет ничего важнее жизни. А остальных шансов в жизни всегда будет великое множество, о чем бы не шла речь. Пока человек жив, он может все.
